Пять мифов о современном искусстве.

Не ходите на выставки современного искусства, потому что там все непонятно и вообще-то даже пятилетний ребенок сможет так же? Большой музей вместе с Уральской индустриальной биеннале современного искусства постарается вас переубедить: в серии материалов «Современное искусство для чайников» — все, что нужно, чтобы отправиться на встречу с прекрасным.

Есть мнение, что современное искусство способны понять и полюбить только избранные. Но кто они, эти мифические «избранные»? Искусствоведы? Коллекционеры? Сами художники? Никаких избранных нет. Есть только люди, открытые для новых знаний и впечатлений, готовые всмотреться и задуматься, а не крикнуть «Это не искусство!» при виде объекта, не похожего на картину в золоченой раме.

Современное искусство настолько разнообразно, что не любить все и сразу просто невозможно. Если вы до сих пор считаете, что не любите современное искусство в целом, попробуйте ответить на вопрос, что конкретно вам не нравится. Возможно, вы просто попали на неудачную выставку или не с того начали первое знакомство.

Так как все искусство продолжает существовать в контексте большого исторического процесса, то недостаток знания о том, почему художник в ХХ веке вообще пришел к абстракции, может быть стеной между вами и полотном «Абстрактная картина 780-1» Герхарда Рихтера, например. Здесь не проходит прием узнавания: нет библейских и мифологических сюжетов, нет россыпи символов, как в голландских натюрмортах. Никто не предлагает ключа, не объясняет, как на это смотреть, и что хотел сказать автор.

При этом современное искусство ближе всего к тому, что происходит в нашей жизни, к сегодняшним проблемам, тенденциям и эмоциям, и тогда ключ к пониманию — смотреть и чувствовать. Если не работает, идите другим путем: узнайте больше о произведении и об авторе, разберитесь, что пугает или раздражает, и найдите корни этого в истории. Внимание к произведению подарит новый опыт. Возможно, вам даже понравится.

Красива ли куча леденцов? Расправленная кровать с мусором вокруг? Или робот, пытающийся собрать кровь с пола?

Первое — работа Феликса Гонзалеса-Торреса «Без названия» («Плацебо») о смерти его возлюбленного от ВИЧ. Второе — инсталляция Трейси Эмин «Моя кровать» о депрессии. Третье — одна из громких работ последней Венецианской биеннале “Can't help myself” (В названии заключена игра слов: «Ничего не могу с собой поделать/не могу себе помочь». — прим. БМ) китайских художников Суня Юаня и Пэна Юя — размышление на тему взаимоотношений людей и машин. И насколько бы ни было разным наше понимание прекрасного, эти инсталляции обычно совсем не вызывают эстетического восторга.

Почему так? Искусство не обязано быть красивым. У него много разных задач, и радовать глаз — не единственная из них. Если раньше для освещения проблемы у художника были только живопись и скульптура, то теперь он может выбирать любую более подходящую форму. Посмотрите на «Страшный суд», написанный Иеронимом Босхом в начале XVI века. Там собраны жуткие наказания и отвратительные существа, которые должны наводить на зрителя страх и убеждать его вести праведную жизнь. Но воспринимаем ли мы эту картину с тем же трепетом сегодня? Говорит ли она о нашем мире? Сунь Юань и Пэн Юй с роботом, тщетно пытающимся собрать растекающуюся кровь, оказываются в этом точнее.

Порой современное искусство шокирует и отталкивает, но этой живой эмоции художник и пытается добиться.

Живопись — одна из традиционных форм изобразительного искусства. Когда-то считалось, что художник должен отучиться в академии или мастерской, чтобы освоить технику и заслужить право получать заказы, но постепенно граница между таким ремесленным подходом и свободным творчеством начала стираться. Большой перелом случился в эпоху романтизма: художник стал в глазах общества стал фигурой заметной и возвышенной. Одновременно уже тогда стало появляться абсолютное новое явление — фотография. С ее развитием подход к живописи изменился, потому что снимок мог точнее, быстрее и дешевле скопировать реальность.

Появление фотографии и технический прогресс запустили поиск новых тем и форм в искусстве. В начале ХХ века возникло абстрактное искусство, художники-футуристов устраивали целые представления, предшественники перформанса, а в 1913 году Марсель Дюшан уже принес в музей первый реди-мейд — работу из предметов массового производства «Велосипедное колесо». Отпала необходимость заковывать свои идеи в рамку холста, а следовательно, уметь рисовать.

Сегодня художник одинаково успешно может творить с художественным, техническим или медицинским образованием, потому что материалом становится все от традиционного мрамора до настоящей раковой клетки. Кстати, последнее — не пустая метафора. В 1997 году художник Пол Перри совместно с Маастрихтским университетом соединил свой лейкоцит с раковой клеткой мыши, получив некую новую клетку, названную «гибридомой» (работа «Добро и зло в длительном путешествии»). С одной стороны, это был серьезный научный эксперимент, с другой — художественное высказывание о границе бессмертия и столкновении несовместимого, то есть искусство.

Еще один миф: художник должен творить своими руками. Со времен «Велосипедного колеса» Марселя Дюшана объектом искусства может стать любой предмет, сделан он художником, его помощником или на каком-нибудь заводе. Важнее контекст, в который помещается предмет, то есть мысль автора, собравшего табуретку и колесо от велосипеда вместе (Дюшан, кстати, задавал этой работой вопрос: что изменяется, если лишить объект его прямого назначения и выставить в зале музея).

Вопрос непосредственного авторства не был принципиальным и несколько веков назад, когда именитый художник доверял ученику своей мастерской дописать пейзаж, героя, а иногда и весь портрет, кроме лица. Вспомните знаменитое «Крещение Христа» Андреа Вероккьо, где одного из ангелов и часть пейзажа написал его ученик Леонардо да Винчи. Знали бы мы об этом, не прославься Леонардо на весь мир?

У некоторых современных художников тоже есть студии, только помогают там уже не ученики, а нанятые ассистенты. Например, у Такаси Мураками за каждый этап «производства» картин отвечает отдельный сотрудник. И наносить краску на холст может как раз не сам Мураками. Тогда почему же он художник? Потому что именно Мураками придумывает такие картины. Ассистенты только выполняют поставленную задачу, но идею и эскизы разрабатывает главный герой — художник, который следит, чтобы все получалось в точности по его замыслу.

Еще один интересный случай — инсталляция «Семена подсолнечника» Ая Вэйвэя. В самом большом зале галереи Тейт Модерн китайский художник разложил 100 миллионов фарфоровых семян подсолнечника. Интересна эта работа тем, что каждое семя сделано вручную по традиционной технологии 1600 ремесленниками из Цзиндэчжэнь — родины китайского фарфора. Это рассуждение о правах человека, китайском народе и корнях культурной революции Мао Цзэдуна, поэтому важно, что не только Вэйвэй работал над инсталляцией.

Как мы уже выяснили, современный художник не обязан рисовать. А что насчет его мечтательности? Каким бы банальным это утверждение ни было, но каждый человек уникален, и художники тоже не похожи друг на друга. Кто-то выражает себя и свои идеи через цвета — здесь пригодится художественное образование, кто-то — через растения, где нужны знания в области ботаники, а кто-то — через компьютерный код, для написания которого без технической базы не обойтись.

Стереотип о задумчивом индивидуалисте тоже наследие романтизма. Однако сегодня художник может говорить на любом «языке» и, создавая собственный мир, он необязательно оторван от реальности, даже наоборот: чуток к проблемам и тенденциям. Неспроста в последние годы активно развивается сайнс-арт — «научное искусство», в котором серьезное исследование облекается в художественную форму.

Текст: Елена Бугакова