Петр I, пчёлы и шкуры. Чем гордилась Россия в 1872 году — и что из этого показали на Политехнической выставке

С середины XIX века промышленные выставки проводились в Европе каждые несколько лет. Частично унаследовав принципы ещё средневековых городских ярмарок, они одновременно представляли из себя презентацию «достижений народного хозяйства» и витрину для национальной (или имперской) гордости.

Всемирные выставки «Индустрии всех наций» в Лондоне в 1862 году и «Труды промышленности, сельского хозяйства и изящных искусств» в Париже в 1867-м произвели наибольшее впечатление на посетителей из Москвы, среди которых были член Общества любителей антропологии и этнографии профессор Анатолий Богданов и профессор физики Алексей Владимирский. В Россию они вернулись с идеей организации собственного музея и проведения выставки.

Российская империя первых лет после «великих реформ» Александра II (отмена крепостного права, судебная реформа, образование земств) была идеальным рабочим материалом для технической выставки. В столице очень немногие имели представление о том, что происходило на окраинах гигантской территории с разным уровнем промышленного развития. Большая выставка способна была собрать в своих павильонах технологии и «диковинные предметы» одновременно и с Урала, и с Кавказа, и из Финляндии.

Несмотря на общественные и экономические перемены, Российская империя в начале 1870-х всё ещё была преимущественно аграрной страной. Поэтому и самыми масштабными на Политехнической выставке стали павильоны с историей лесов, рек, пчеловодства и табака. Но традиционный для XIX века дух научности и энциклопедизма превратил перечень разрозненных предметов и явлений в общую систему, где сельскому хозяйству и живой природе в целом отводилась секция «естествознания» — то есть отдельное место в научной иерархии.

Выставка заняла обширное пространство внутри и вокруг Кремля: Александровский сад, Манеж, набережную Москвы-реки от Москворецкого до Каменного моста — всего около 20 гектаров. Она состояла из 26 павильонов, раздробленных на 90 мелких секций.

«В то же время нужно сознаться, что научная цель на последней выставке достигалась весьма несовершенно, что зависело от внешнего вида обрубков и их размещения. Большая часть из них была снабжена, вместо этикетки, каким-то номером, не подходившим к номеру каталога, и до того покрыта пылью, что часто нельзя было различить цвета коры».

«Собаки в отделении охоты привлекают многочисленную публику; действительно все экземпляры замечательно породисты. Больше всего обращает на себя внимание пёс Тир <...>; с громадной собакой этой охотятся на кабанов. Собаки бывают выставлены только от 11 до 4 часов, ибо в 4 часа на том месте, где они выставлены, бывает солнцепёк».

«Фабриканты братья Бутенон предполагают выставить изготовляемые ими для этой именно выставки часы с курантами, которые каждый час будут играть народный гимн “Коль славен наш Господь”».

«В одной вертящейся витрине будут помещены почтовые марки всех стран света, как прежнего времени так и настоящие; ещё две таковые витрины будут наполнены акварельными и фотографическими рисунками замечательных в почтовом отношении местностей, переправ, способов перевозки почты <...> В этой же зале будут помещены замечательные и в художественном отношении: восковая группа переправ почт по завалам в Закавказье и барельеф перевозки вечной почты».

«Светопись сделала такие быстрые успехи, что за пятьдесят лет она уже имеет свою историю, тем более заслуживающую изучения, что по тесной связи, в которой развитие фотографии стояло и стоит с усилиями оптики и химии, каждое улучшение в этом новом искусстве шло параллельно с каким-нибудь новым открытием научным»

В поисках политической поддержки и государственных денег выставку открыли на год позже, чем планировалось, — в 1872 году как раз исполнялось 200 лет со дня рождения Петра I. Участие государства предполагало проведение выставки в Санкт-Петербурге — столице империи и главном петровском городе.

Тем не менее, победила Москва — она была готова предоставить больше территории под павильоны и обеспечить большую торговую активность. Важную роль сыграла и изначальная инициатива Общества любителей антропологии и этнографии организовать Политехнический музей именно в Москве. С Петром в итоге поступили просто — вспомнили, что император тоже родом из Москвы.

«Московский возщик тяжестей М.С. Исаев предложил, сочувствуя чествованию двухсотлетнего юбилея рождения Великого Преобразователя безвозмездно доставлять все предназначенные для исторического петровского отдела предметы со станции железных дорог до помещения выставки».

Длившиеся почти 50 лет (1817-1864) Кавказские войны принесли империи обширные территории, а вместе с ними и множество новых для неё культур. Демонстрации Кавказа московской публике был посвящен специальный павильон, по воспоминаниям очевидцев, похожий на обоз римского императора во время триумфа: золотые украшения, гигантские кувшины с вином, драгоценное оружие, шкуры животных.

Для официальных властей, организовавших и частично спонсировавших выставку, её проведение стало собственным политическим манифестом. Кавказ попал на выставку в рамках демонстрации возможностей, доступных россиянину на земле, которую образованная часть общества уже знала из книг Михаила Лермонтова, Александра Бестужева-Марлинского и Льва Толстого. Внутри же кавказского павильона преобладали вполне земные развлечения: дегустация вин и просмотр выставочной галереи с работами по этнографическим типам кавказских женщин.

«Посетители бросились в кавказский отдел на глиняную посуду местного изделия, нечто вроде ваз, и всю её раскупили. Любители найдут здесь коллекции оружия, коллекции по лесоводству, ботанике, зоологии, этнографии, и множество изделий кустарной местной промышленности».

«Если прибавить к этому превосходный климат, чудные виды и красивейшие типы женщин, ожидающих только воспитания, как другие кавказские произведения — обработки — то вот уже почти картина возможного на земле благополучия».