Западная музыка — восточные кости. Почему советские пластинки на рентгеновских снимках выставляют в музеях по всему миру

С 2014 года выставка «Музыка на костях» (Bone Music) о советской технологии записи музыки на рентгеновские снимки побывала в Великобритании, Италии, России, Израиле и Японии. В конце января она откроется в Доме европейской истории в Брюсселе. «Большой музей» рассказывает, как после полувека забвения «музыка на костях» стала самым наглядным символом культурного протеста в СССР.

Феномен «музыки на костях» возник в Восточной Европе в начале 1940-х годов. Его появление связано с двумя параллельными явлениями: ростом мировой массовой культуры и музыкальной индустрии и (в конце того же десятилетия) разделением Европы на западную и советскую зоны влияния.

Меломаны из восточноевропейских стран к этому времени уже знали, какую музыку хотят слушать, — до них добрались американская эстрада, кул-джаз и би-боп, — но легального доступа к пластинкам по разным причинам не было. Решением стала запись музыки на рентгеновские снимки, сотни тысяч которых проявляли в лабораториях больниц и поликлиник.

В конце 1940-х копировать пластинки на рентгеновские снимки начали и в СССР. Предмет копирования, то есть иностранные аудиозаписи, попал в страну благодаря Красной армии. После окончания Второй мировой войны советские солдаты и офицеры начали привозить домой трофеи, в том числе зарубежные пластинки и проигрыватели, — а с ними и вкус к «чужой» культуре.

Первую аппаратуру для записи тоже, вероятно, привозили из-за рубежа: так, в открытой в 1946 году в Ленинграде студии «Звукозапись» пользовались немецким звукозаписывающим аппаратом «Телефункен». Официально студия занималась записью любительской музыки, аудиооткрыток и звуковых писем, которые в то время любили отправлять в подарок семье или друзьям. В остальное время —записывала джаз, фокстрот, танго с заграничного винила на советские рентгеновские снимки. Рекордеры изготавливали и вручную: переделав их из обычного проигрывателя.

Закончился период «музыки на костях» в СССР вместе со следующим технологическим скачком. В конце 1960-х — начале 1970-х вместе с распространением бобинных, а затем кассетных магнитофонов появились более простые и доступные способы нелегальной перезаписи.

Стивен Коутс впервые увидел рентгеновский снимок с аудиозаписью на блошином рынке в Санкт-Петербурге в 2012 году. Вскоре он обнаружил, что на территории бывшего СССР никто систематически не занимался художественным осмыслением феномена музыки на рентгенах и целенаправленным сбором материалов, — и решил заняться этим сам.

С 2014 года создатели X-Ray Audio возят по всему миру выставку советских рентгеновских снимков с музыкой. Также они реконструировали технологию их производства в специальной «записывающей» комнате. Отдельное внимание организаторы выставки уделили внешнему виду пластинок. Многие снимки выцвели от времени и расплавились от перепадов температур, таким образом превратившись в своеобразную инсталляцию на тему разрушения: музыка стала скрежетом, кости — цветными пятнами.

В современном западно-европейском контексте эта музыка зазвучала по-новому, тот же Коутс сравнивает её создателей и слушателей с панками, а многие элементы его выставок напоминают о флюксусе, или «мусорном искусстве» — одном из наиболее влиятельных культурных течений в послевоенной Европе. Тем не менее, в СССР даже представители московского концептуализма, идейно близкого к флюксусу, оставили «музыку на костях» без внимания. Распространение запрещенной музыки было «протестом без протеста» и культурным движением без лидеров и лозунгов. Рентгеновские снимки, в свою очередь, были не концептуальным решением, а просто самым удобным средством для записи. «Да что там — они бы и на основе для пиццы музыку записывали, будь у них тогда пицца», — добавляет Коутс.

Исследователи Алексей Юрчак и Роберт Эдельман в своих книгах о советской истории обращают внимание на тот же социальный феномен: в послесталинское время многие граждане СССР, которые воспринимались на Западе как антисоветчики или диссиденты, никогда ими не были. Их не интересовали идеология и политика, они держались за возможность проживать свою жизнь, не оглядываясь на партию и «строительство коммунизма».

Возможно именно этим объясняется тот факт, что нигде на территории бывшего СССР нет ни коллекции, ни исследования «музыки на костях», сопоставимого по масштабу с X-Ray Audio. То, что в СССР было развлечением нескольких тысяч подпольных интеллектуалов, на Западе теперь распознаётся как важная часть общемировой культуры и культурного протеста.

Какие песни слушали «на костях»