Большой и добрый Ватикан

В минувшие выходные завершился показ «Нового Папы» режиссёра Паоло Соррентино. Этот сериал не только рассказал вымышленную историю из жизни Ватикана, но и показал сотни реальных произведений искусства, связанных с католической церковью. «Большой музей» вспоминает историю неровных отношений папского престола с художниками — от Ренессанса до наших дней.

— Помимо узаконивания однополых браков, что ещё вы посоветуете Католической церкви, чтобы стать более убедительной?

— А что от вас останется, кроме великолепнейших произведений искусства, заказанных у великих художников эпохи Возрождения? Прекрасные художники есть и сейчас. Но вы их игнорируете.

— То есть жизнь проходит, искусство остается?

— Оно тоже исчезает, но медленнее. Потому что искусство хитрее.

Этот диалог между Папой Римским Иоанном Павлом III и Шэрон Стоун в сериале «Новый Папа» Паоло Соррентино отсылает к сюжету, актуальному на протяжении уже пяти веков. Взяв на себя в начале XVI века роль главного в мире покровителя изящных искусств, Святой престол тут же надорвался на этой задаче, но до сих пор пытается так или иначе повторить былой успех.

В XV–XVI веках папский престол был основным заказчиком современного искусства. А с приходом к власти Юлия II в 1503 году Ватикан стал ещё и вместилищем величайших художественных достижений. Юлий хотел оставить о себе в веках славу щедрого мецената — и ему это удалось.

Со всех итальянских городов в Рим съезжались талантливые художники и архитекторы. Рафаэль Санти украшал папские апартаменты фресками, в которых прославлял богословские и гуманистические интересы Юлия II. Микеланджело Буонарроти провёл четыре года в мучительных трудах над росписью потолка Сикстинской капеллы. Из Милана вызвали Донато Браманте, ведущего архитектора того времени, чтобы составить план новой базилики Святого Петра (её строительство началось в 1506 году), способной вместить 20 тысяч человек.

Этот грандиозный проект привел к скандалу аналогичного масштаба. Строительство собора требовало немалых затрат, и сменивший Юлия Папа Лев Х запустил в продажу «индульгенции святого Петра», по которым отпускались любые грехи — даже будущие. «Отмывание» душ было поставлено на поток, что возмутило праведников, а их оказалось немало.

В 1517 году саксонский священник Мартин Лютер прибил на вратах церкви в Виттенберге свои знаменитые «95 тезисов», в которых выступал в том числе против индульгенций. Началась история протестантской Реформации, радикально ослабившей позиции Святого престола. Сторонники Лютера не только обвиняли священников в расточительстве, но отвергали саму папскую власть и её посредничество в спасении человеческих душ.

Ватикан стоял на своём. Собравшийся в 1545 году Вселенский собор Католической церкви в Триденте подтвердил: храмы и религиозное искусство должны вдохновлять человека, поражать его божественным могуществом. Так появился стиль барокко, во всём ориентированный на пышность и излишество. К работам в соборе святого Петра призвали скульпторов Лоренцо Бернини и Франческо Борромини, художников Гверчино и Гвидо Рени. Ансамбль собора, включающий знаменитую площадь с колоннадой Бернини, приобрел нынешний вид только к 1667 году.

Но более суровые времена предполагали и более суровые нравы. Поэтому — больше никакой наготы в религиозных произведениях, даже тех, что уже были написаны. Жертвой нового уклада пала фреска Микеланджело «Страшный суд» (1541) на алтарной стене Сикстинской капеллы. Художнику Даниэле да Вольтерре в 1565 году поручили задрапировать гениталии всех обнажённых фигур на произведении. Эти чёрные драпировки, написанные поверх фрески, остаются на стене капеллы и сегодня.

Эпоха барокко, продлившаяся до начала XVIII века, стала последним периодом, когда католическая церковь оказывала прямое влияние на художников. Развитие капитализма и промышленная революция привели к тому, что у мастеров появились другие заказчики и покровители. А Реформация и наступившая вскоре эпоха Просвещения сделали сотрудничество с Ватиканом не самым модным занятием.

В 1769 году для публики открылся первый музей Ватикана. Его назвали музеем Пия-Клемента, по именам пап-основателей; а хранилось в нем собрание античной скульптуры, начало которому положил еще «мучитель Микеланджело» папа Юлий II, — это он приобрёл для Церкви знаменитых Аполлона Бельведерского и Лаокоона с сыновьями.

Но в создании нового искусства папский престол больше не играл значительной роли. Мучительные попытки реабилитации начались в середине прошлого века и без особого успеха длятся до сих пор.

Второй Ватиканский собор в 1962 году был собран с целью сделать церковь более современной. Папство призвало к упрощению не только изобразительного искусства и архитектуры, но даже музыки в католических храмах: церковь теперь должна была не диктовать моду, а опираться на диалог с современными авторами.

В 1973 году в ватиканских Апартаментах Борджиа открылся новый музей — Коллекция современного религиозного искусства. Это грандиозное собрание сейчас насчитывает уже более восьми тысяч работ: Винсент Ван Гог, Анри Матисс, Марк Шагал, Отто Дикс, Лучо Фонтана — и даже атеист Фрэнсис Бэкон.

Работы в коллекции связаны с религиозным контекстом, хотя многие были созданы вне религии. Для художников обращение к теме божественного чаще было способом выразить в популярных символических образах драматические смыслы современности.

Так, например, в собрании есть картина художника Отто Дикса «Христос и Вероника». Этот сюжет популярен в католической традиции — в нём рассказывается о женщине, которая сжалилась над Иисусом во время шествия на Голгофу и отёрла кровь с его лица платком, тогда как толпа просто наблюдала за страданиями Христа. Однако Отто Дикс, обратившись к религиозной истории в разгар Второй мировой войны, скорее, рассказывает о жестокости общества, в котором многие люди занимают позицию хладнокровных наблюдателей за разворачивающейся на их глазах трагедией.

А в картине Марка Шагала «Христос и художник» 1951 года, например, мастер показал себя с палитрой и кистью, внимательно всматривающимся в лицо Иисуса, — обычно художники так рассматривают моделей в натурном классе. Для Шагала акт жертвоприношения становится метафорой художественного творчества: «Как Христос я распят, пригвожден к мольберту».

Итак, религиозные произведения есть, но влиять на художников не получается. А когда не знаешь, как быть с проблемой, — создавай комитет. В 1982 году начал работу папский Совет по делам культуры, который должен был наладить диалог с современными художниками. Правда, результаты его работы нередко приводили к конфликтам с консерваторами внутри самой Церкви.

Пример — витраж в абстрактном стиле, который художник Герхард Рихтер в 2007 году исполнил для Кёльнского собора: цветные «пиксели», хаотично разбросанные по стеклу. Рихтер объяснял, что «процесс невмешательства в структурирование квадратиков символизирует божественную волю». Но кёльнский кардинал Йоахим Майзнер заявил, что подобное украшение больше подходит мечети, а не католическому собору.

В 2008 году ватиканский Совет по культуре создал комитет по поиску «всемирно известных» деятелей культуры, которым можно поручить работу над новыми религиозными произведениями. В 2009-м Папа Бенедикт XVI встретился в Сикстинской капелле с 250 мастерами: здесь были архитекторы Заха Хадид и Даниэль Либескинд, художники Яннис Кунеллис, Билл Виола и Аниш Капур, композитор Эннио Морриконе. Правда, до сих пор никакая совместная продукция этих авторов и Ватикана не была предъявлена миру.

В 2013 году Ватикан впервые открыл свой павильон на Венецианской биеннале, которую ещё в недавнем прошлом называл «типичным примером распада искусства современной эпохи». Над современной трактовкой библейской «Книги бытия» в формате интерактивной инсталляции работали три художника: американец Лоуренс Кэрролл создал минималистичные объекты из переработанных материалов, чех с французским паспортом Йозеф Куделка — фотографии, где представлен разрушенный временем мир без человека, а итальянец Тано Феста — своеобразную интерпретацию фресок Микеланджело.

А в 2018 году папское государство приняло участие в Архитектурной биеннале в Венеции: позвали десять архитекторов, которые построили десять разных часовен (по количеству заповедей). Небольшие и очень простые конструкции, больше похожие на пространства для медитации, были органично вписаны в природный ландшафт. Несмотря на скепсис критиков и архитекторов, к таким проектам в Ватикане теперь относятся уважительно: это недорого, просто и, самое главное, современно.

И всё же какая-то ностальгия по былому величию у католиков остаётся. Может быть, поэтому в двух родственных сериалах Паоло Соррентино, «Молодом Папе» и «Новом Папе», среди сотен произведений из прошлого промелькнул лишь один образчик contemporary art — «Девятый час» («Папа, пораженный метеоритом», 1999) итальянского художника Маурицио Каттелана.