Для чего императрице Елизавете Петровне пороховница?

«Большой музей» отвечает на сложные, интересные и неочевидные вопросы, которые посетители задают в книгах отзывов российских музеев, соцсетях и поисковых системах.

научный сотрудник Сектора оружия и конского убранства отдела Оружейная палата Музеев Московского Кремля

«Эта золотая натруска, или пороховница, выполнена в форме небольшой фигурной фляжки с узким горлышком. С одной её стороны помещен вензель императрицы Елизаветы Петровны из бриллиантов. С другой — герб Российской империи. Происходит натруска из коллекции оружия императора Петра III (правил с 1761 по 1762 год). Вероятнее всего, императрица Елизавета Петровна подарила её Петру Фёдоровичу как наследнику российского престола в апреле 1747 года.

Натруска была нужна, чтобы насыпать — «натряхивать» — затравочный порох на полку ружья с ударно-кремневым замком (в таких порох загорается от искры при ударе кремня по кресалу, — прим. «БМ»). Насыпали порох в ружьё при помощи дозатора в верхней части пороховницы. А носили эту вещь на правом боку на специальной перевязи — бандельере.

В армиях в XVIII веке натруски уже не применялись в связи с появлением бумажных патронов. Но в качестве охотничьего снаряжения они продолжали использоваться вплоть до XIX века. В парадном исполнении натруска на поясе могла служить также «представительским» предметом. Но на охоту, очевидно, брали с собой вещи наиболее функциональные — то есть не усыпанные бриллиантами. Материалом для пороховницы могло служить серебро, медный сплав, железо, кость (слоновая или моржовая), рог и, конечно, дерево.

Неизвестно, пользовалась ли Елизавета Петровна, страстная поклонница соколиной и псовой охоты, конкретно этой натруской: возможно, её изготовили специально в подарок великому князю Петру Федоровичу. Но вообще лица императорской фамилии пользовались подобными предметами на охоте собственноручно, не прибегая к помощи слуг. Например, известно, что великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая Екатерина Великая) в юности совершала долгие прогулки с охотничьим ружьём в полном одиночестве».

Елизавета Петровна была самой страстной поклонницей охоты из всех русских императриц. На свою любимую забаву она, как правило, выезжала верхом в мужском платье и могла проводить в погоне за зайцами часы напролет. Современники вспоминали, что ради охоты она могла ночевать в шалаше или вовсе не ложиться спать, проводить в лесах по нескольку дней, обедать под открытым небом. Когда в 1742 году, совершив дворцовый переворот, Елизавета выезжала из Петербурга в Москву на коронацию, за ней следовали 80 подвод, «нагруженных псами и принадлежностями к охоте».

При ней же появилось такое придворное развлечение, как охота на тетеревов из шалашей: передвижные деревянные будки, изнутри обитые войлоком, маскировали ельником. Загонщики подгоняли птиц к укрывшимся внутри императрице и её свите, а те стреляли по дичи прямо из окон. Охотилась Елизавета и на дичь покрупнее: в 1743 году, например она убила медведя, шкура которого имела в длину свыше 2,5 метров, и лося высотой 180 сантиметров.